НА МСВС

Эти и другие сообщения и аналитические обзоры доступны
на английском языке по адресу www.wsws.org

Новости и комментарии
Социальные вопросы
История
Культура
Наука и техника
Философия
Рабочая борьба
Переписка
Трибуна читателя
Четвертый Интернационал
Архив
Что такое МСВС?
Что такое МКЧИ?

Книги

Другие языки
Английский
Немецкий
Французский
Итальянский
Испанский
Индонезийский
Польский
Чешский
Португальский
Сербохорватский
Тамильский
Турецкий
Сингальский

МСВС : МСВС/Р : Новости и комментарии : Мировая экономика

Версия для распечатки

Призрак 1929 года: Глобальные последствия банковского кризиса в США.

Часть 1 | Часть 2 | Часть 3

Ник Бимс
25 апреля 2008 г.

Нижеследующий тест представляет собой первую часть доклада, прочитанного Ником Бимсом (Nick Beams), национальным секретарем австралийской Партии Социалистического Равенства (ПСР — Socialist Equality Party) и членом международной редакции Мирового Социалистического Веб Сайта , на публичных собраниях в Сиднее и Мельбурне 9 и 15 апреля этого года. Бимс является международно-признанным авторитетом в вопросах марксисткой политэкономии, автором регулярных публикаций на МСВС и критических анализов глобализации и политической экономии.

ПСР и организация "Интернациональные Студенты за Социальное Равенство" (International Students for Social Equality) провели публичные собрания для обсуждения мирового значения углубляющегося кризиса, в котором оказалась финансовая и банковская система США. На обоих собраниях было довольно много присутствующих, среди которых — рабочие и студенты университетов. После доклада Бимса состоялась оживленная дискуссия, касавшаяся широкого круг проблем, связанных с причинами и последствиями финансового кризиса.

Был задан, в частности, вопрос том, почему ведущие экономисты не в состоянии предвидеть или объяснить кризис, почему банки и финансовые дома прибегают ко все более рискованным финансовым инструментам, а также как отразятся финансовые проблемы США на их международном положении. Другие вопросы касались влияния экономического распада на рабочие места, доступность жилья, уровень жизни и пенсионные перспективы обычных людей. Еще один круг вопросов касался жизнеспособности социалистической перспективы, а также того, как трудящиеся могут вести борьбу за социалистическую программу.

14 марта 2008 года — день, когда выяснилось, что Bear Stearns, пятый по величине инвестиционный банк в США и член клуба крупнейших мировых финансовых игроков, обанкротился — войдет в историю как один из важнейших поворотных пунктов в истории мирового капитализма.

Мир в этот день коренным образом изменился. Оптимистические теории, которые различные финансовые комментаторы, политические деятели, профессора экономики и мудрецы масс-медиа преподносили нам каждый день по поводу чудес и достоинств "свободного рынка" — который якобы представляет собой высочайшее и единственно возможное достижение в общественной и экономической организации, — оказались полностью опрокинутыми.

Внезапно крах масштабов Великой депрессии оказался не только возможным, но и весьма близким.

Высказывания тех, кто принимал участие в спасении Bear Stearns, вполне проясняют это.

В течение трех дней, включая субботу и воскресенье, Федеральная Резервная Система (ФРС) и министерство финансов США работали в аварийном режиме, вырабатывая сценарий спасения. Время решало все, и участники опасались, что если этот сценарий невозможно будет запустить в ход, когда азиатские рынки откроются в понедельник утром 17 марта, то вся мировая финансовая система может лавинообразно рухнуть, потянув за собой и Уолл-стрит.

Главным компонентом плана спасения, заключавшемся в выкупе Bear Stearns компанией JP Morgan, была гарантия ФРС о том, что она возьмет на себя ответственность за 30 миллиардов долларов долгов рухнувшего банка. Это решение не имеет прецедента в истории центробанка США.

Известный экономист с Уолл-стрит Эд Ярдени (Ed Yardeni) в письме своим клиентам ядовито заметил: "Правительство Последней Инстанции в сотрудничестве с Кредитором Последней Инстанции подпирает строительные и кредитные рынки, пытаясь предотвратить Великую депрессию №2".

Выступая перед комиссией Конгресса, председатель ФРС Бен Бернанке (Ben Bernanke) говорил более умеренным языком, но умел в виду практически то же самое:

"13 марта компания Bear Stearns дала знать Федеральному Резерву и другим правительственным инстанциям, что ее ликвидные запасы практически исчерпаны и что она будет вынуждена на следующий день подать заявление о банкротстве... если только она не получит дополнительных средств".

"Это известие поставило перед правительством сложные вопросы. Обычно рынок решает сам, какие компании выживают, какие рушатся, — так и должно быть. Но на этот раз проблемы затрагивали участь не только этой отдельной компании. Наша финансовая система является весьма сложной и взаимосвязанной, а Bear Stearns была глубоко вовлечена в целый ряд важнейших рынков. Неожиданный крах компании мог привести к хаотическому разрыву во многих связующих нитях этих рынков, чем было бы серьезно подорвано доверие к ним. Крах компании мог бросить тень на финансовые позиции многих тысяч контрагентов Bear Stearns, возможно, и на другие компании этого типа. Имея в виду исключительно сильное давление, испытываемое глобальной экономикой и финансовой системой, ущерб от дефолта Bear Stearns мог стать весьма значительным, и локализовать его было бы весьма сложно. Кроме того негативные последствия дефолта не ограничились бы финансовой системой, их действие распространилось бы на реальную экономику посредством влияния на стоимость активов и доступность кредитов".

Другими словами, возникла опасность глобального краха.

Масштабы взаимосвязей между Bear Stearns и глобальной финансовой системой, равно как и последствия коллапса, которые могли произойти, огромны. Сообщения в прессе говорят о том, что банк имеет контракты с фирмами всего мира на сумму в 2,5 триллиона долларов. То есть под угрозой оказались контракты, цена которых составила одну шестую часть Валового Национального Продукта США и одну двадцатую часть всего мирового ВНП. Один из участников усилий по спасению Bear Stearns заметил: "Это было гораздо хуже, чем кто-либо полагал; рынки стояли на грани настоящего кризиса" ("Leveraged Planet", Andrew Ross Sorkin, New York Times April 2, 2008).

В течение месяца после начала кризиса на финансовых рынках произошла некоторая стабилизация в результате вмешательства ФРС и продолжающегося снижения банковских ставок. Но все сомневаются в том, что кризис остановлен. Перед финансовыми рынками стоит следующий вопрос: когда упадет следующая костяшка домино? Ну, а подлинные последствия кредитного кризиса еще предстоит почувствовать.

В докладе, озаглавленном "Глобальная финансовая стабильность" и опубликованном 9 апреля, Международный Валютный Фонд оценивает суммарные потери США примерно в один триллион долларов, то есть в 7% ВВП.

Доклад предупреждает, что "эффект макроэкономического обратного действия" является растущей проблемой, поскольку финансовая неуверенность "будет тяжелой гирей висеть на всех решениях в сфере задолженности домохозяйств, деловых инвестиций и цен на рыночные активы, в свою очередь оказывая влияние на трудовую занятость, рост производства и финансовые балансы".

Эти тенденции к рецессии становятся все более выраженными. Сведения, опубликованные за 4 апреля, говорят о том, что в марте американское хозяйство потеряло 80 тысяч рабочих мест; третий месяц подряд число рабочих мест снижается; такого не происходило в течение пяти лет. Безработица поднялась с 4,8% до 5,1%, а увольнения рабочих имели место в целом ряде отраслей промышленности. В ключевой сфере строительства была уволена примерно 51 тысяча рабочих; за последние 12 месяцев сокращения в этом сегменте достигли 350 тысяч. Промышленные отрасли сокращают количество занятых в течение 21 месяца.

Институт экономической политики (Economic Policy Institute) сообщил, что "в течение пяти месяцев в менее чем половине отраслей промышленности выросло количество рабочих мест; что показывает масштабный характер сокращения занятости". Этот доклад также отмечает, что впервые в статистических данных средний семейный доход не вернул себе те потери, которые понес во время предыдущей рецессии.

Растущее недоумение

Среди более дальновидных авторов, пишущих о финансовых вопросах, наблюдается признание того, что налицо некоторые долгосрочные исторические последствия этого кризиса. Главный экономический наблюдатель газеты Financial Times Мартин Вольф (Martin Wolf) следующим образом начал свое выступление на недавнем [редакционном] собрании:

"В течение трех десятилетий мы воздавали хвалу красотам либерализованной финансовой системе, и к чему это нас привело? К череде одного масштабного финансового кризиса за другим. Я не хочу сказать, что либерализация финансов не имеет преимуществ. Она, безусловно, сделала значительное число людей исключительно богатыми".

Он отметил, что за последние тридцать лет произошло не менее 117 системных банковских кризисов в 93 странах, то есть в доброй половине земного шара, и что в ходе 27 из них финансовые затраты на спасение достигали 10% ВВП [данной страны], а иногда и больше. Но кризис 2007-2008 годов, продолжил он, "стал гораздо более значительным и серьезным из всех кризисов прошедших трех десятилетий".

"Что делает этот кризис таким значительным? Он испытывает на крепость наиболее развитые финансовые системы. Он исходит из сердцевины самой передовой мировой финансовой системы, вырастает из транзакций наиболее сложных финансовых институтов, использующих самые хитроумные инструменты ценных бумаг и полагающихся на наиболее изощренные системы управления рисками. Но даже в этих условиях финансовая система лопнула: коммерческие бумаги и межбанковские рынки в течение многих месяцев заморожены; ценные бумаги оказались радиоактивными, оценки рейтинговых агентств оказались надуманными; центральные банки были вынуждены вкачать [в рынки] огромные количества ликвидности; оказавшаяся в панике ФРС была вынуждена пойти на беспрецедентное снижение банковских ставок".

К чему же это, в конце концов, приведет? Согласно Нуриэль Рубини (Nouriel Roubini) из Бизнес-школы Stern (Stern School of Business) Нью-йоркского университета, удар по финансовой системе может дойти до трех триллионов долларов, что составит примерно 20% ВНП США.

Вольф следующим образом подвел итог той сумятице, которая охватила людей, якобы управляющих финансовой системой:

"Я больше не понимаю того, относительно чего я думал, будто хорошо это знаю. И я также не знаю, что мне сейчас думать".

Подчеркивая необходимость учиться на примерах истории, он продолжил: "Один из основных выводов связан с понимаем того, как ведет себя финансовая система. Сторонние наблюдатели сознавали, что она превратилась в огромный черный ящик. Но они полагали, что, по меньше мере те, кто работает внутри нее, понимают, что происходит. Это предположение неверно" (Martin Wolf, Financial Globalisation, Growth and Asset Prices, доклад, подготовленный для Colloque International de la Banque de France on Globalisation, Inflation and Monetary Policy, Paris, March 7, 2008).

Это признанием выглядит весьма удивительным, поскольку исходит не из уст противника капиталистического порядка, а сформулировано одним из его ведущих международных защитников.

Сходную картину рисует доклад, опубликованный в начале марта, незадолго до кризиса Bear Stearns, Рабочей группой президента по финансовым рынкам (President's Working Group on Financial Markets), в которую входят представители министерства финансов, ФРС, а также ряда комиссий Конгресса.

Согласно этому докладу, причины неурядиц на финансовых рынках состояли в следующем:

"нарушения в схемах по размещению рискованных ипотечных займов";

"значительное ухудшение рыночной дисциплины в финансовой сфере... отчасти из-за неспособности предоставить или получить достаточные данные о рисках";

"ошибки в оценке рейтинговыми агентствами надежности финансовых инструментов, привязанных к рискованным ипотечным схемам и другим сложно-структурированным кредитным продуктам...";

"слабости в управлении риском со стороны ряда крупных американских и европейских финансовых институтов"; а также

"политика регулирования, включающая в себя необходимость предоставления сведений о капитале и его структуре, которая не смогла снизить степень уязвимости в управлении рисками".

Короче говоря, все были втянуты в это дело... начиная теми, кто выдавал ипотечные кредиты и кто затем кормился и подкармливался ими, и кончая кредитными агентствами, которые давали высокую оценку этим пакетам, и теми американскими и европейскими финансовыми институтами, которые не сумели правильно оценить риски, и вплоть до тех, на ком лежала ответственность наблюдать и регулировать работу рынков.

В этом процессе присутствовал значительный элемент криминального поведения, вырастающего не из особенностей индивидуальных участников этих механизмов, а из самой природы капиталистической системы.

Когда рынок был на подъеме, когда можно было делать деньги из рискованных ипотечных схем на основе так называемых "liar loan" ("долг обманщика"), где использовались низкие начальные ставки для приманки наивных; где можно было делать деньги, расфасовывая эти долги в другие инструменты и перепродавая их; если можно было делать барыши, высоко оценивая эти сомнительные пакеты, — то кому хотелось задавать неприятные вопросы о долгосрочной жизнеспособности всего этого процесса. На этом пути нельзя было сделать денег, и, как заметил один финансовый руководитель, пока музыка играет, нужно танцевать.

Английский экономист Джон Мейнард Кейнс, кое-что знавший про спекуляции, однажды сказал: "Разумный банкир — это, к сожалению, не тот, кто предусматривает опасность и избегает ее, а тот, кто, терпя крушение, терпит его в обычном и традиционном виде совместно со своими коллегами, так что его не за что винить". А когда, наконец, наступает кризис, он всегда может позвать правительство на выручку.

Я обращаю внимание на эти вопросы из-за их политического значения. Один из наиболее могучих идеологических факторов, созданных капиталистическим обществом, это концепция, согласно которой трудящиеся не способны взять на себя организацию и контроль над обществом, в частности, управлять хозяйством, потому что они не обладают необходимыми знаниями. Социализм, следует из этого, исключается, и экономическая организация общества должна оставаться в руках рынка и тех, кто регулирует его операции.

В первой половине ХХ века миллионы людей по всему миру вступили в борьбу за социализм на основании их собственного опыта, выросшего из уроков войны, фашизма, депрессии и массовой безработицы, из понимания, что действия свободного рынка и капиталистической системы ведут к варварству.

В течение последних 60 лет одной из наиболее значимых идеологических подпорок капиталистического порядка служило представление, старательно продвигаемое в школах, университетах, масс-медиа и с политических трибун, о том, что такие условия не могут более повториться. Правители, кто бы они ни были, усвоили уроки прошлого и знают, как предотвратить повторение прежних ошибок.

Нам многократно повторяли, что Бен Бернанке, председатель Федеральной Резервной Системы, заслужил свой академический авторитет, исследуя причины Депрессии 1930-х годов, и он не намерен дать ей повториться. В общем, несмотря на некоторые проблемы, все к лучшему в этом лучшем из миров.

Независимо от того что произошло в течение прошедших недель, события, во всяком случае, убедительно развеяли этот миф. Как открыто признают официальные источники, все механизмы контроля, которые должны были предотвратить финансовую катастрофу, лопнули. Что еще хуже, те, кто командует, даже не могут сказать, почему.

Bear Stearns действовал под надзором специальной комиссии Конгресса (US Securities and Exchange Commission). Как заметил после краха банка председатель этой комиссии Кристофер Кокс (Christopher Cox), "фирма постоянно имела ликвидный запас выше того, что требуется по правилам". Согласно Коксу, Bear Stearns была "вполне ликвидной" компанией с точки зрения правил государственной комиссии. Все как в том старом анекдоте, когда хирург говорит, что операция прошла успешно, но пациент, к сожалению, скончался.

В то время как представители капиталистической экономики выражают свое удивление по поводу этих событий, они служат могучим подтверждением анализа капиталистического производства, проделанного Марксом. Эти события подтверждают тот факт, что движением капиталистического производства управляют законы, утверждающие свои права точно таким же образом, как закон тяготения, когда на наших глазах рушится дом.

Так же как обвал дома есть следствие процессов, развивающихся в течение длительного периода времени, так и обвал финансовой системы, равно как и политические вопросы, вырастающие из этого краха, можно понять только посредством исторического анализа мировой капиталистической экономики.

Смотри также:
Тень 1929 года: Крах американской компании "Bear Stearns" сигнализирует о начале самого глубокого кризиса со времен Великой депрессии
(17 апреля 2008 г.)