НА МСВС

Эти и другие сообщения и аналитические обзоры доступны
на английском языке по адресу www.wsws.org

Новости и комментарии
Социальные вопросы
История
Культура
Наука и техника
Философия
Рабочая борьба
Переписка
Трибуна читателя
Четвертый Интернационал
Архив
Что такое МСВС?
Что такое МКЧИ?

Книги

Другие языки
Английский
Немецкий
Французский
Итальянский
Испанский
Индонезийский
Польский
Чешский
Португальский
Сербохорватский
Тамильский
Турецкий
Сингальский

МСВС : МСВС/Р : История : Летняя школа ПСР/МСВС 2005

Версия для распечатки

Летняя школа ПСР/МСВС:

Лекция вторая: Марксизм против ревизионизма накануне двадцатого столетия.

Часть 1 | Часть 2 | Часть 3

Дэвид Норт
9 ноября 2005 г.

Ниже публикуется первая часть лекции "Марксизм против ревизионизма накануне двадцатого столетия", прочитанной председателем редколлегии Мирового Социалистического Веб Сайта Дэвидом Нортом в рамках летней школы американской Партии Социалистического Равенства (Socialist Equality Party) и МСВС, которая проводилась с 14 по 20 августа 2005 года в Анн-Арборе, штат Мичиган. Лекция публикуется в трех частях.

Триумфальное шествие марксизма

Рост европейского социалистического движения и влияния марксизма на рабочий класс в течение последних трех десятилетий девятнадцатого века является одним из самых выдающихся политических и идейных феноменов в мировой истории. В конце 1849 года Маркс, а затем и Энгельс, прибыли в Англию в качестве политических эмигрантов. В течение двух последующих десятилетий Маркс проводил свои теоретические исследования законов функционирования капиталистического общества, находясь в тяжелейших личных условиях. Можно понять чувства, которые испытывал Маркс, благодаря письму, которое он написал Энгельсу 8 января 1863 года:

"Черт знает что такое, но в нашем кругу теперь не бывает ничего, кроме несчастий. Я тоже совсем потерял голову. Мои попытки достать немного денег во Франции и в Германии не увенчались успехом, притом было ясно, что с помощью этих 15 фунтов мне удастся задержать лавину лишь на несколько недель. Не говоря уже о том, что мне перестали отпускать в долг все, кроме мясника и булочника, да и те в конце недели тоже прекратят, — ко мне пристают с ножом к горлу из-за школы, из-за квартиры и из-за всего на свете. Те из кредиторов, которые получили по несколько фунтов в счет долга, ловко прикарманили эти деньги, чтобы с удвоенной энергией наседать на меня. К тому же у детей нет ни обуви, ни одежды, чтобы выйти на улицу. Словом, дьявол сорвался с цепи..."

"Чудовищно эгоистично с моей стороны в такой момент рассказывать тебе об этих кошмарах. Но это гомеопатическое средство. Одно бедствие рассеивает печаль по поводу другого. И в конце концов, что мне остается делать? Во всем Лондоне нет ни одного человека, с которым я мог бы поговорить по душам, у себя же дома я играю роль молчаливого стоика, чтобы уравновесить бурные взрывы с другой стороны. Но работать при таких условиях становится совершенно невозможно" [1].

Всего через три дня после написания этого письма Маркс завершил черновой вариант основной части своего монументального трехтомного исследования Теории прибавочной стоимости, — важнейшей подготовительной работы по написанию Капитала, первый том которого был закончен в августе 1867 года.

В течение 25 лет, ушедших на разработку Капитала — произведения, публикация которого прошла фактически незамеченной буржуазными экономистами того времени, — марксизм создал теоретическое руководство и развил вдохновляющую идею для роста первой массовой партии в Европе. То, что это триумфальное шествие произошло в Германии, не было случайностью. Марксизм на первых порах нашел массовую аудиторию в рабочем классе страны, в которой культурная и интеллектуальная жизнь в эпоху Просвещения достигла уровня почти невообразимой высоты.

Великое наследие классического немецкого философского идеализма — наиболее глубоко представленного Кантом, Фихте и, в особенности, Гегелем — было усвоено после революции 1848 года рабочим классом благодаря деятельности Маркса и Энгельса. В самом деле, Маркс предвидел выдающуюся роль, которую философия — освобожденная от всех идеалистических ловушек, критически переработанная на материалистической основе с опорой на естествознание и нацеленная на исследование экономических основ человеческого общества — должна была сыграть в освобождении немецкого рабочего класса. Он писал в 1843 году:

"Оружие критики не может, конечно, заменить критики оружием, материальная сила должна быть опрокинута материальной же силой; но и теория становится материальной силой, как только она овладевает массами" [2].

"Подобно тому как философия находит в пролетариате свое материальное оружие, так и пролетариат находит в философии свое духовное оружие... Эмансипация немца есть эмансипация человека. Голова этой эмансипации — философия, ее сердце — пролетариат. Философия не может быть воплощена в действительность без упразднения пролетариата, пролетариат не может упразднить себя, не воплотив философию в действительность" [3].

Эти слова были написаны как раз в то время, когда Маркс приступал к своей критике идеалистической философии Гегеля. Извлечение рационального ядра идеалистической системы Гегеля — то есть переработка диалектики категорий и понятий, представленной Гегелем как самоотчуждение и восстановление Абсолютной идеи, на материалистической основе — составило теоретически-интеллектуальное достижение величайшего масштаба. Однако преодоление гегельянства не могло быть осуществлено критикой, остававшейся в рамках спекулятивного мышления. До Маркса немецкий философ Фейербах уже заложил основу для материалистической критики гегельянства. Но сила критики Фейербаха была ограничена преимущественно натуралистическим и механистическим характером его материализма. "Человек", как философски предполагалось Фейербахом, живет в природе, а не в истории. Такое неисторическое существо было лишено всякой социальной конкретности.

Поэтому, хотя и настаивая на первичности материи над мыслью, Фейербах не мог на этой основе объяснить сложность и многообразие форм человеческого сознания. В особенности он не смог дать объяснение изменениям в сознании, которые обнаруживались в ходе исторического развития человечества.

Европа и Германия, в которой родились Гегель (в 1770 году) и Фейербах (в 1804 г.), изменились в результате влияния Французской революции и наполеоновских войн. Но как следовало объяснять эти события? Являлись ли они просто результатом провозглашения идеалов свободы, равенства и братства? И даже если следовало признать силу этих идей, то откуда они взялись? Ответ, данный Гегелем — что эти идеи выросли как логически-определенные моменты самоотчуждения Абсолютной идеи — был совершенно несоответствующим объяснением конкретных исторических процессов. Только на основе изучения истории человека как общественного существа стало возможным на материалистической основе установить происхождение и развитие общественного сознания.

Существенные элементы материалистического понимания истории были развиты Марксом и Энгельсом на протяжении трех выдающихся лет — с 1844 по 1847. В течение этого времени они написали Святое семейство, Немецкую идеологию, Нищету философии и, наконец, Манифест Коммунистической партии. В течение следующих 20 лет марксово исследование политической экономии, воплотившееся в написании Капитала, обеспечило теоретическое обоснование как диалектического метода анализа, так и материалистического понимания истории. В 1859 году, когда работа Маркса о политической экономии достигла весьма продвинутой стадии, он следующим образом суммировал "руководящий принцип" своей теоретической работы:

"В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или — что является только юридическим выражением последних — с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественнонаучной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче — от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе, думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями" [4].

Даже спустя почти 150 лет потрясающая сила онтологических и эпистемологических принципов, сформулированных в этом фрагменте, является непреодолимой. Насколько мелкими, незрелыми и, говоря откровенно, глупыми и циничными кажутся постулаты постмодернизма, когда ставишь рядом с ними тщательную разработку Марксом вопроса о движущих силах истории и анализа основ человеческого общественного сознания во всех его сложных формах. Подобно другому потрясающему достижению 1859 года, Происхождению видов Дарвина, теоретические идеи, выдвинутые Марксом в его предисловии к работе К критике политической экономии, знаменовали решающую веху в интеллектуальном развитии человечества. Существует глубокая внутренняя связь между этими работами. И не просто потому, что с публикацией этих работ Маркс навсегда изменил исследование истории, а Дарвин — исследования в области биологии и антропологии.

Это, разумеется, правда, поскольку это само по себе уже не малое достижение. Однако эти труды представляют собой нечто еще более значимое. В 1859 году в работах Дарвина и Маркса человеческий род окончательно подошел к тому моменту, когда он стал способным понять закономерные процессы своего собственного биологического и общественного развития. Теперь возникли интеллектуальные предпосылки для сознательного вмешательства человека в прежде неосознанные процессы его биологической и социальной эволюции.

Примечания:

[1] Маркс К., Энгельс Ф., Сочинения, 2-е изд. Т. 30, с. 254-255.
[2] Маркс К., Энгельс Ф., Сочинения, 2-е изд. Т. 1, с. 422.
[3] Там же, с. 428-429.
[4] Маркс К., Энгельс Ф., Сочинения, 2-е изд. Т. 13, с. 6-7.

Смотри также:
Летняя школа ПСР/МСВС: Лекция первая: Русская революция и нерешенные исторические проблемы XX века. Часть 1
(21 сентября 2005 г.)

Летняя школа ПСР/МСВС: Летняя школа Партии Социалистического Равенства и МСВС в США
( 21 сентября 2005 г.)