www.wsws.org/ru/2015/sep2015/reco-s20.shtml
Это часть лекции, прочитанной в 2001 году в столице Австралии Сиднее. Полностью лекция («К вопросу о переосмыслении места Троцкого в истории XX столетия») выходит в книге В защиту Льва Троцкого, которая в скором времени будет опубликована на русском языке.
Дэвид Норт является председателем международной редакционной коллегии МСВС и национальным председателем Партии Социалистического Равенства (Socialist Equality Party) США.
Почти шестьдесят лет назад, 21 августа 1940 года, Лев Троцкий умер от ран, нанесенных ему агентом советских спецслужб за день до того. Сталинистский режим надеялся, что совершенное убийство не только остановит политическую деятельность его важнейшего противника, но также и вырвет с корнями его место в истории. Тоталитарный прагматизм оказался недальновидным в своих расчетах. Убийца лишил Троцкого жизни. Но идеи и великого революционера и написанное им продолжают жить. Убийство Троцкого не смогло остановить политическую работу мирового движения, основанного им. Четвертый Интернационал, как оказалось, дожил до краха сталинистских режимов. Ясно, что убийство не смогло вычеркнуть Троцкого из истории. По мере того, как историки исследуют и ищут объяснения событиям XX века, фигура Льва Троцкого становится все более и более значительной. Ни в чьей иной жизни борьба, устремления и трагедии прошедшего столетия не отразились так полно и глубоко, как в жизни Троцкого. Если мы согласимся с замечательным наблюдением Томаса Манна, говорившего, что «в наше время судьба человека выражается в терминах политики», то можно без преувеличения сказать, что в шестидесяти годах жизни Троцкого судьба нашла свое наиболее сознательное воплощение. Биография Льва Троцкого — это концентрированное выражение тех поворотов, которые пережила мировая социалистическая революция в первой половине двадцатого века.
За три года до своей гибели в беседе с одним скептически настроенным американским журналистом Троцкий говорил, что смотрит на собственную жизнь не как на цепочку нелепостей и трагических эпизодов, но сквозь призму различных этапов в исторической траектории революционного движения. Его восхождение к власти в 1917 году стало результатом невиданной активизации рабочего класса. На протяжении шести лет его нахождение на вершине власти определялось теми социально-политическими отношениями, которые были вызваны этим всплеском активности. Личные политические неудачи Троцкого неизбежно следовали за спадом революционной волны. Троцкий потерял власть не потому, что уступал Сталину в политическом мастерстве, а потому, что социальная сила, на которую опиралась его власть, — российский и международный рабочий класс, — переживала период политического отступления. Истощение сил российского рабочего класса в результате Гражданской войны, нарастание политической силы советской бюрократии, а также неудачи европейского рабочего класса — особенно в Германии, — были, в конечном итоге, главными причинами того, что Троцкий лишился власти.
В личной судьбе Троцкого отразились и последующие неудачи международного рабочего класса. Политическая деморализация, наступившая вслед за поражением Китайской революции в 1927 году, дала Сталину возможность вытеснить Левую оппозицию из Коммунистического Интернационала и отправить Троцкого в изгнание — сначала в Алма-Ату, а вскоре и за пределы СССР. Победа Гитлера в 1933 году, ставшая возможной из-за преступно-безответственной политики германской Коммунистической партии во главе со сталинистами, подтолкнула ужасную череду событий, приведшую к Московским процессам, политической катастрофе сталинских Народных фронтов и к окончательному изгнанию Троцкого с европейского континента — в далекую Мексику.
Именно там, в Койоакане, пригороде Мехико, Троцкий был убит сталинским агентом. Смерть Троцкого стала кульминацией той кровавой оргии, которая была развязана сталинистской и фашистской контрреволюцией. К этому времени в Советском Союзе были уничтожены практически все старые товарищи Троцкого. Погибли все четверо его детей. Две старшие дочери рано ушли из жизни из-за тех испытаний, что обрушились на них, когда начались гонения на отца. Оба сына, Сергей и Лев, были уничтожены сталинским режимом. Лев Седов к моменту своей смерти в Париже в феврале 1938 года являлся второй, после своего отца, политической фигурой в Четвертом Интернационале. Выдающимися деятелями в секретариате Четвертого Интернационала были также Эрвин Вольф и Рудольф Клемент, убитые в 1937 и 1938 годах.
К 1940 году Троцкий был уверен, что он также неизбежно станет жертвой покушения. Это не означало, что он погрузился в пессимизм и покорился судьбе. Он делал все, чтобы отвести и отдалить тот удар, который готовил Сталин со своими агентами из аппарата ГПУ-НКВД. Однако он понимал, что контрреволюция продолжает питать сталинские заговоры. «Я могу сказать, — писал он, — что живу на земле не в порядке правила, а в порядке исключения» [1]. Он предсказывал, что Сталин для нанесения удара попытается использовать те возможности, которые открылись из-за вспышки войны в Западной Европе весной 1940 года. Троцкий оказался прав.
Первая серьезная попытка покушения произошла вечером 24 мая 1940 года, когда весь мир следил за гитлеровским наступлением против французской армии. Вторая — и успешная — была предпринята летом того же года во время битвы за Британию.
Почему же так боялись Троцкого, находившегося в изгнании и явной изоляции? Для чего была необходима его смерть? Троцкий сам дал этому политическое объяснение. Осенью 1939 года, всего через несколько недель после подписания пакта Сталина-Гитлера (который он предсказал) и начала Второй мировой войны, Троцкий обратил внимание на беседу Гитлера с французским послом Робертом Кулондром, описанную в одной парижской газете. Когда Гитлер стал хвастаться, что Сталин дал ему свободу рук для разгрома врагов Германии на Западе, Кулондр прервал фюрера предупреждением: «Действительным победителем (в случае войны) будет Троцкий. Подумали ли вы об этом?» Гитлер согласился с мнением французского посла, осудив при этом своих противников за то, что они заставляют его форсировать события. Цитируя на это поразительное сообщение, Троцкий писал: «Призраку революции этим господам угодно дать личное имя… Оба они, Кулондр и Гитлер, представляют надвигающееся на Европу варварство. В то же время оба они не сомневаются, что над их варварством одержит победу социалистическая революция» [2].
Сталин не забыл, что неудачи русской армии в годы Первой мировой войны дискредитировали существовавший тогда царский режим и привели массы в движение. Не возникнет ли подобная опасность вновь, если, вопреки договору с Гитлером, разразится еще одна война? Троцкий, пока он жив, всегда будет восприниматься как революционная альтернатива бюрократической диктатуре, воплощение программы, идеалов и духа Октября 1917 года. Вот почему Троцкого нельзя было оставлять в живых.
Но и после смерти Троцкого страх перед ним не уменьшился. Трудно представить себе другого человека, который бы не только при жизни, но даже через несколько десятилетий после своей смерти оставался источником страха для властей. Историческое наследие Троцкого не поддается растворению и поглощению. Через 10 лет после смерти Маркса теоретики германской социал-демократии нашли возможность приспособить его работы к перспективе социальных реформ. Судьба Ленина была еще более ужасной — его останки были забальзамированы, а теоретическое наследие фальсифицировано и переделано в государственную религию, санкционированную бюрократией. Это оказалось невозможно повторить с Троцким. Его сочинения и действия были слишком недвусмысленны в своей революционной последовательности. Более того, политические проблемы, которые Троцкий анализировал, социально-политические отношения, которым он давал описания, и даже партии, которые он мастерски и с уничтожающей критикой характеризовал, оставались на протяжении оставшейся части века теми же самыми.
В 1991 году Университет Дьюка опубликовал 1000-страничное исследование о международном троцкистском движении, написанное Робертом Дж. Александером. В предисловии Александер делится таким примечательным наблюдением:
«К концу 1980-х годов троцкисты так и не смогли ни разу прийти к власти ни в одной стране. Однако, хотя троцкизм, в отличие от сталинизма, не получал помощи от какого-либо устойчивого режима, наличие этого движения во множестве разнообразных стран при нестабильности политической жизни в большинстве государств мира означает, что перспективу прихода троцкистской партии к власти в обозримом будущем нельзя полностью отрицать» [3].
«Устойчивый режим» исчез вскоре после опубликования книги Александера. Советская бюрократия так и не реабилитировала Льва Троцкого. История, как это часто отмечают, является непревзойденным насмешником. Десятилетиями сталинисты утверждали, что Троцкий стремится к разрушению Советского Союза, что он вступил в сговор с империалистами, которые намерены развалить СССР. За эти мнимые преступления советский режим приговорил Троцкого к смерти в изгнании. Но, в конечном итоге, сама советская бюрократия — как весьма точно предсказывал Троцкий — ликвидировала СССР. И она сделала это без того, чтобы решительно и открыто снять обвинения, выдвигавшиеся против Троцкого и его сына, Льва Седова. Нет, Горбачеву и Ельцину было проще подписать смертный приговор СССР, чем признать абсолютную лживость всех обвинений в отношении Троцкого.
Несмотря на огромные экономические и социальные перемены, произошедшие за последние 60 лет, мы и сегодня не так далеко ушли от тех проблем, вопросов и тем, с которыми имел дело Троцкий. Даже после распада Советского Союза работы Троцкого остаются необычайно современными. Изучение работ Троцкого представляется важным не только для изучения политических событий XX века, но также для того, чтобы найти политические ориентиры в очень сложном мире, который мы наблюдаем в первом десятилетии XXI столетия.
Если величие политического деятеля определяется тем, насколько его наследие остается значимым и актуальным, то Троцкого следует поместить в самом первом ряду лидеров XX века. Давайте на минуту задумаемся о том, какие политические фигуры доминировали на мировой арене 1940 года? Нелегко даже произносить имена тоталитарных лидеров той эпохи. Гитлер, Муссолини, Сталин, Франко, — все эти имена звучат как бранные слова. От них не осталось ничего, кроме памяти о немыслимых преступлениях. Что же касается «великих» лидеров империалистических демократий, Рузвельта и Черчилля, то никто не станет отрицать, что они были выдающимися личностями и могли продемонстрировать мастерство в рамках устоявшейся парламентской политики. Черчилль, более яркая личность, чем президент Америки, был талантливым оратором и проявил определенное мастерство как писатель. Прославление Черчиллем уходящей с исторической сцены Британской империи даже многими его поклонниками рассматривались как анахронизм. Его письменные работы представляют интерес как исторические документы, но они имеют мало отношения к современности. Что касается Рузвельта, то он представлял собой тип законченного политического прагматика, реагировавшего на проблемы дня сочетанием коварства и интуиции. Рассчитывает ли кто-нибудь всерьез обнаружить в речах и/или книгах Черчилля и Рузвельта (последний, кстати, их вовсе не писал) анализ и глубокие наблюдения, помогающие разобраться в политических проблемах, с которыми мы сталкиваемся на пороге XXI века?
Троцкий возвышался над своими политическими современниками даже при их жизни. Влияние всех тех, кого я упомянул выше, было неразрывно связано и напрямую обусловлено их контролем над инструментами государственной власти. Без этой власти они едва ли смогли бы привлечь к себе внимание всего мира. Сталин, отделенный от Кремля и аппарата террора, остался бы в лучшем случае тем, чем он был до Октября 1917 года — «серым пятном».
Троцкий был окончательно лишен всех атрибутов официальной власти в 1927 году, но это не сделало его беспомощным. Троцкий любил цитировать знаменитую фразу доктора Стокмана, которой завершается пьеса Ибсена Враг народа: «Самый сильный человек на свете — это тот, кто наиболее одинок!». Наблюдение великого норвежского драматурга воплотилось в жизни величайшего из русских революционеров. Троцкий дает непреходящий пример могущества идей и идеалов, которые соответствуют прогрессивным устремлениям человечества и дают им сознательное выражение.
Примечания:
[1] См.: http://web.mit.edu/fjk/www/Trotsky/sochineniia/1940/19400608.html.
[2] Бюллетень оппозиции, № 81, январь 1940, с. 12.
[3] Robert J. Alexander, International Trotskyism, 1929-1985: A Documented Analysis of the Movement (Durham: Duke University Press, 1991), p. 32.