|
МСВС : МСВС/Р : Новости и комментарии : Мировая экономика
МСВС : МСВС/Р : Новости и комментарии : Азия : Китай
Версия для распечатки
Смысл повышения статуса китайского юаня
Ник Бимс
12 декабря 2015 г.
Включение китайского ренминби (также известного как юань) в корзину мировых валют, которые образуют так называемые «Специальные права заимствования» (СДР) Международного валютного фонда, что превращает юань в одну из международных резервных валют, вряд ли повлечет за собой какие-либо значительные непосредственные последствия. Однако это подчеркивают огромную трансформацию в фундаменте мировой экономики за последние три десятилетия в результате длительного экономического упадка США.
Как отметил веб сайт Stratfor в своем комментарии относительно данного решения, это первый раз, когда в корзину резервных валют, которую ранее составляли доллар, британский фунт, японская иена и евро, войдет валюта страны, не являющейся союзником США.
После Второй мировой войны валютный порядок, частью которого стал МВФ, был основан на подавляющем экономического господстве США. Stratfor напомнил, что в 1945 году ВВП США оценивался в объеме, достигавшем 50 процентов от общемирового показателя. В конце нынешнего года он будет на уровне 22 процентов.
Хотя Соединенные Штаты поддержали решение о включении юаня в корзину СДР, они пошли на это, стиснув зубы. Основной причиной такого неохотного согласия был страх, что если продолжать сопротивление, — что сыграло решающую роль, начиная с 2010 года, в блокировании усилий Китая по включению его валюты в корзину СДР, — то это породит оппозицию со стороны других держав. Внутри МВФ уже присутствует критический настрой в отношении США, так как Конгресс в 2010 году отказался ратифицировать решение, дающее Китаю больше прав при голосовании. В настоящее время Китай обладает в аппарате организации таким же голосом, как Бельгия.
Это не соответствует масштабам преобразований в мировой экономике за последнюю четверть века. Два десятилетия назад Китай давал всего 2 процента мирового ВВП. С тех пор его доля увеличилась в шесть раз и на конец этого года достигнет 12 процентов, что делает Китай второй по величине экономикой в мире. Это одна из самых значительных трансформаций в мировой экономической истории.
Тем не менее влияние Китая на геополитику нельзя определить простой экстраполяцией того, что произошло, и делать вывод, что Китай, в конечном итоге, станет мировым экономическим гегемоном, или что он находится на пути к превращению в империалистическую державу, если уже не стал ей.
Подъем Китая можно понять, только если рассматривать его в историческом и международном контексте. Такой подход полностью игнорируется теми, кто утверждает, что Китай обеспечит новый базис для стабильности мирового капитализма, а также различными псевдо-левыми тенденциями, считающими, что Китай является империалистической державой.
Основной тенденцией в историческом процессе интеграции Китая в структуры мирового капитализма выступало стремление империалистических держав обеспечить свое доминирование над страной и подчинить ее своим интересам.
Начало положили Опиумные войны, инициированные Великобританией в середине XIX века. В конце XIX века шла не только борьба за Африку, но и дележ Китая, а все империалистические державы, в том числе восходящие, — в особенности США, Япония и Германия, — добивались установления своих собственных экономических зон и сфер влияния. Появление США на мировой арене сопровождалось заявлением, что Соединенные Штаты стремятся к утверждению в Китае политики «открытых дверей»; другими словами, Китай должен был стать частью сферы растущих интересов Америки.
Когда эта перспектива была оспорена Японией в 1930-е годы, начиная с вторжения в Маньчжурию в 1931 году, а затем во время начатой в 1937 году попытки завоевать всю страну, США вступили на тропу войны против своего азиатского соперника. Прямой конфликт США с Японией начался после атаки на Перл-Харбор в 1941 году и окончился двумя атомными бомбами, сброшенными на Японию в августе 1945 года.
Планы США по господству над обширной территорией Китая были сорваны китайской революцией 1949 года, сбросившей иго империализма. Однако националистическая политика и программа маоистского режима, базировавшаяся на сталинистской догме «социализма в одной стране», гарантировала невозможность решения экономических проблем в стране. Китай оказался ввергнут в серию кризисов, таких как «Большой скачок» 1950-х годов и «культурная революция» 1960-х.
Опасаясь выступления со стороны рабочего класса, маоистский режим повернул назад в объятия империализма, начиная со сближения Никсона и Мао в начале 1970-х годов и перехода к рыночным механизмам в конце того же десятилетия под руководством Дэна Сяопина. После кровавого подавления рабочих в ходе событий июня 1989 года и последующего экономического открытия Китая маоистская сталинистская бюрократия повела реставрацию капитализма, что делало экономику страны все более и более зависимой от сдвигов и потоков глобального капитала.
Впечатляющий рост китайской экономики за последнюю четверть века не означает, однако, что Китай идет тем же путем, который был пройден существующими империалистическими державами в более ранний исторический период. Во-первых, экономический подъем Китая произошел совсем по другой причине: он стал результатом не какого-то органического национального развития, а вытекал, главным образом, из роли Китая как производственной платформы с дешевой рабочей силой, обслуживающей интересы транснациональных корпораций ведущих держав.
Сообразно этому физиогномика китайской правящей элиты, — несмотря на огромное богатство, сконцентрированное в ее верхних эшелонах, — являет собой тип компрадорской буржуазии, которая возникла в более ранний период колониального порабощения и стремится сегодня маневрировать между мощными течениями в мировой экономике. Одновременно она старается повысить собственное благосостояние, нередко используя чисто политические средства и откровенную коррупцию.
Настойчивые усилия китайского режима, направленные на признание юаня как части корзины СДР, отражают эти особенности. Китай стремится повысить свой экономический рейтинг и получить больше пространства для маневра, уменьшая, по крайней мере, до некоторой степени власть американского доллара при своем взаимодействии с мировым рынком.
Таким образом, режим надеется, что повышение статуса юаня будет способствовать тому, что Пекин называет китайским «мирным подъемом».
Однако подобные расчеты не учитывают полностью последствия тех самых изменений в структуре глобальной экономики и геополитических отношений, которые привели к росту мировой значимости юаня.
Сто лет назад, анализируя значение Первой мировой войны, открывшей империалистическую эпоху войн и революций, Ленин объяснял, что не может быть никакого длительного мира при капитализме, потому что любое равновесие между крупными державами будет в силу самой природы и динамичности капиталистической экономики носить только временный характер.
Так происходит потому, что капиталистическая экономика развивается неравномерно. В результате экономические условия, преобладающие в одной точке и лежащие в основе стабильности, немедленно начинают нарушаться, что неизбежно ведет к всплеску новых войн.
Ленин специально указывал на преобразования, которые на протяжении всего лишь 50 лет привели к превращению Германии из «жалкой» совокупности государств и княжеств в крупную экономическую державу.
Ситуация столетней давности не вполне аналогична сегодняшней. Китай, в отличие от Германии первого десятилетия прошлого века, не является империалистической державой. Но анализ Ленина, тем не менее, по-прежнему актуален. Экономический подъем Китая полностью нарушил послевоенный экономический порядок и равновесие, установившееся между главными империалистическими державами после 30-летнего периода, с 1914 по 1945 годы, когда мир был погружен в пучину двух мировых войн и множество более мелких конфликтов.
Повышение статуса китайской валюты следует рассматривать в данном контексте. Вместо того чтобы обеспечить новый фундамент стабильности и порядка, решение МВФ выражает собой углубление неустойчивости и беспорядка, которые все больше и больше характеризуют мировую экономику. Причиной этого является размывание фундамента, на который она опиралась в период неоспоримой экономической гегемонии Соединенных Штатов.
Столкнувшись с такой ситуацией, США не намерены мирно отойти на задний план. Наоборот, они стремятся военными средствами противостоять своему экономическому упадку. В этом смысл растущей воинственности Америки по отношению к России и «поворот» США в сторону Азии, который нацелен на подчинение Китая. Тем не менее, такая позиция приводит Штаты к конфликту с их старыми империалистическими соперниками, которые также связывают свое будущее с эксплуатацией ресурсов и рабочей силы Евразии, и интересы которых не обязательно совпадают с интересами США.
С этой точки зрения повышение статуса юаня служит проявлением сдвигов в тектонических плитах мировой экономики, подпитывающих геополитическую напряженность и создающих условия для взрыва третьей мировой войны — катастрофы, которая может быть предотвращена только посредством объединения рабочего класса на основе программы мировой социалистической революции.
К началу страницы
МСВС ждет Ваших комментариев:
© Copyright
1999-2017,
World Socialist Web Site |
