НА МСВС

Эти и другие сообщения и аналитические обзоры доступны
на английском языке по адресу www.wsws.org

Новости и комментарии
Социальные вопросы
История
Культура
Наука и техника
Философия
Рабочая борьба
Переписка
Трибуна читателя
Четвертый Интернационал
Архив
Что такое МСВС?
Что такое МКЧИ?

Книги

Другие языки
Английский
Немецкий
Французский
Итальянский
Испанский
Индонезийский
Польский
Чешский
Португальский
Сербохорватский
Тамильский
Турецкий
Сингальский

МСВС : МСВС/Р : Культура : Киноискусство

Версия для распечатки

Жизнь, как она есть: Фильмы советско-узбекского режиссера Али Хамраева

Дэвид Уолш и Джоанн Лаурье
27 апреля 2015 г.

Данная статья была опубликована на английской странице МСВС 28 марта 2015 г. Она стала четвертой в серии статей о кинофестивале FICUNAM в Мехико, состоявшемся в марте этого года.

Настоящим достижением недавнего кинофестиваля в Мехико явилась презентация серии работ узбекско-советского режиссера Али Хамраева. Организаторов фестиваля FICUNAM следует поблагодарить за это. Для многих из нас эти фильмы стали настоящим открытием. Мы сожалеем лишь, что это случилось так поздно!

Хамраев родился в 1937 году — в разгар сталинского террора — в Ташкенте, столице Узбекской ССР. Он закончил знаменитый ВГИК (Всероссийский государственный университет кинематографии имени С.А. Герасимова) в Москве в 1961 году и тотчас же начал работать на киностудии «Узбекфильм», основанной в Ташкенте в 1925 году. В 1964 году он снял понравившуюся публике комедию Ёр-Ёр (Где ты моя Зульфия?). Самый ранний из его фильмов, показанных на фестивале в Мехико — это Белые, белые аисты, снятый в 1966 году.

В фильмах Хамраева советского периода снова и снова звучит тема борьбы с социальной и культурной отсталостью задержавшейся в прошлом традиционной Средней Азии. Его особенно привлекала проблема угнетенной «женщины Востока» — скрытой паранджой мусульманской женщины.

Кроме фильма Белые, белые аисты на фестивале было показано еще несколько работ Хамраева: Без страха (1972), Седьмая пуля (1972), Человек уходит за птицами (1975), Телохранитель (1979), Триптих (1979), Я тебя помню (1985) и Бо Ба Бу (1998).

Самая сильная черта в Хамраеве как режиссере — это его готовность смотреть жизни в лицо, со всей откровенностью и всегда с глубоким и серьезным художественным мастерством. Он не деликатничает, не обходит сложные места стороной, не скрывает под маской холодного объективизма трусость и неспособность увидеть наиболее тяжелые проблемы. Следуя лучшим традициям русской литературы и кинематографа, Хамраев отважно смотрит в глаза действительности, даже если при этом он иногда и делает ошибки.

Таковы художественные и интеллектуальные традиции, о которых писал великий критик XIX века Виссарион Белинский. Они проникнуты благородной симпатией ко всему высокому и возвышенному и обращаются к самым жгучим проблемам жизни, разрушая старые закостеневшие предрассудки и поднимая голос возмущения против прискорбных черт современной морали и нравов.

«Самые жгучие проблемы жизни». Кто из сегодняшних режиссеров может претендовать на то, что обращается к ним или хотя бы пытается к ним обратиться?

Понятно, что молодой парень из Ташкента смог заняться проблемами жизни посредством кино лишь благодаря Октябрьской революции и существованию Советского Союза. До 1917 года мизерное число узбеков было грамотными; после революции безграмотность была полностью ликвидирована. Создание Узбекской ССР в 1924 году лишь на год опередило основание киностудии «Узбекфильм».

Политика антимарксистской сталинистской бюрократии привела СССР к перерождению и, в конце концов, к уничтожению. В Узбекистане плавная трансформация правящей элиты от сталинистской клики к зависимой от империализма клиентуре приняла наиболее явную и даже личностную форму.

Ислам Каримов, нынешний президент обнищавшей Республики Узбекистан, диктатор с бандитским наклонностями, ранее занимал пост Первого секретаря ЦК Компартии Узбекистана. «Коммунистическое» прошлое Каримова не помешало ему стать одним из наиболее близких союзников администрации Буша в Центральной Азии и организовать массовый погром в Андижане в 2005 году, осуществленный во имя «войны с террором» и унесший жизни сотен мужчин, женщин и детей.

МСВС писал в то время: «Этот режим бросил в тюрьмы более шести тысяч политических диссидентов; он ввел физические пытки в систему и, по слухам, заживо варит в кипятке своих противников. Это одна из самых коррумпированных деспотий на нашей планете».

Как бы там ни было, бурная история Советского Союза сделала Али Хамраева человеком принципов и серьезным мастером своей профессии.

Белые, белые аисты

В фильме Белые, белые аисты несчастливая в замужестве мусульманская женщина Малика влюбляется в «иностранца» Каюма, выходца из другой советской республики. Население маленького кишлака взбудоражено этой драмой. Наиболее отсталые люди подстрекают избить и даже убить «чужака». Муж Малики набрасывается на Каюма: «Ты не мусульманин, ты вор!» Но есть и такие, кто оправдывает молодую пару: «Оставьте их в покое, они встретили любовь».

Хамраев показывает на экране простые и сильные чувства этой пары. Хотя они живут в двух шагах друг от друга, они пишут и отправляют друг другу письма. Они назначают свидание невдалеке от кишлака на дороге, идущей по красивой долине. Малика спрашивает парня, согласится ли он убежать с ней. Нет, из этого ничего не выйдет, отвечает парень. — Тогда лучше, если ты уедешь отсюда. На них налетает группа всадников, почти давит их под копытами. «Ты распутная, Малика!» — кричит один из них. С возмущением и грустью пара смотрит вслед коням, поднявшим облако пыли. Тяжела плита косных традиций и отсталости; слишком тяжела она для одного мужчины и одной женщины.

Без страха

Фильм Без страха, описывающий события 1927 года, открывается сценой, длящейся всего 35 секунд, но эти 35 секунд потрясают зрителя. В них вмещается больше чувств и правды, чем содержат все работы большинства кинематографистов вместе взятые. Красноармеец бежит с красным флагом и ведет вперед, сквозь пыль и ветер, группу мусульманок в бурках. Он спотыкается, оглядывается назад на женщин, но снова бежит вперед. Они все неуклонно движутся в кадре фильма вперед…

В этом историческом фильме Хамраева молодой красный командир-узбек и его жена пытаются внести ХХ век в небольшой кишлак возле Ташкента. Одна из главных целей — дать женщинам возможность ходить с открытым лицом. В другой поразительной сцене фильма молодая учительница-коммунист пришла в деревню, и организует свой первый урок. В комнате сидит множество местных женщин и девушек. Учительница поставила на классную доску три больших портрета: Надежда Крупская, Роза Люксембург и… Мона Лиза. Замечательно! Мы сразу же понимаем, какую культуру несет отсталым народам Октябрьская революция.

Седьмая пуля

В 1960-70 годы Хамраев стал популярным режиссером благодаря серии «красных боевиков» — приключенческих фильмов, рассказывающих о событиях в Средней Азии времен Гражданской войны. Седьмая пуля стала наиболее популярным фильмом из этого ряда.

Фильм описывает восстание басмачей, реакционных националистов, против Советской власти в начале 1920-х годов. Несомненно, восстание распространилось благодаря антирусским настроениям местного населения, но восстание также получало деньги от империалистов. Фильм рассказывает о красном командире отряда милиции Максумове, все подчиненные которого перешли на сторону басмача Хайруллы. Максумов сдается в плен, чтобы иметь возможность обратиться к своим солдатам, снова убедить их в правоте Советской власти. В этом фильме Хамраев — или же его сценарист — переборщил, героизм красных кажется преувеличенным, бьет через край. Все же фильм интересный и захватывающий.

Телохранитель

Фильм Телохранитель, с другой стороны, хотя и описывает ту же эпоху, является более сложной, менее бравурной работой, напоминающей в некоторой степени поставленные режиссером Энтони Манном в 1950-е годы напряженные и противоречивые вестерны, в которых главную роль играл Джеймс Стюарт. Отряд Красной армии поручает местному охотнику трудную задачу конвоировать важного пленника, его дочь и слугу. Перед героем экспедиции встают опасности, на его пути трудная местность, атаки басмачей и происки ведьмы-жены вождя басмачей.

Триптих

Коллега Хамраева Андрей Тарковский посоветовал тому «не тратить время» на боевики. Мы не знаем, принял ли он этот совет, но следующий фильм Хамраева Триптих — несомненный шаг вперед. Здесь рассматриваются проблемы послевоенного быта в Советском Союзе.

Действие происходит в 1946 году. Фильм показывает жизнь нескольких женщин в маленьком узбекском городке. Главную героиню зовут Халима (ее играет замечательная артистка Дилором Камбарова, снявшаяся в нескольких фильмах Хамраева). Она замужем, но ее муж всегда в поездках, командировках, так он, по крайней мере, говорит. Когда она получает возможность разобраться в нем, то выясняется, что он несерьезный, беспечный недоросль. Вместо того чтобы объяснить, почему он убегает от нее и от семьи, парень начинает показывать карточные фокусы, притом неудачно выученные. Поняв, наконец, что он не заинтересован ни в ней, ни в их ребенке, Халима отворачивает лицо в сторону. Хамраев продолжает снимать ее лицо, портрет многострадальной женщины, без самомнения, без жалости к себе, упорной и сильной, гораздо сильней того мужа, которого подбросила ей судьба. Она решает построить дом для себя и своей семьи, несмотря на советы окружающих не делать этого.

Местный учитель влюблен в Халиму и читает ей свое сочинение «Женщина востока». «Как часто мы тебя обижаем… Сними простыню со своего сердца… Я, твой друг, не твой хозяин, и ты не раба мне… Сорви простыню со своей души». Продолжая работать, Халима сосредоточенно, быть может, с некоторым сомнением слушает, а потом говорит: «Это красивые слова». Лишь крупный режиссер способен снимать сцены такой простоты и величия.

Учитель говорит назойливой женщине-бюрократу, придирающейся к постройке частного дома: «Вы, конечно, скажете, что фабрика — это дело общественное, а дом означает эгоизм и частную собственность. Но ведь личное счастье каждого человека в отдельности и составляет цель нашей жизни». Это еще один замечательный фильм.

Я тебя помню

Но главной работой Хамраева является, пожалуй, фильм Я тебя помню.

Сценарий полубиографичен. Пожилая, умирающая от рака женщина в Самарканде просит взрослого сына-ветеринара Кима найти могилу ее мужа и его отца, погибшего во время войны. Сын не хочет оставлять больную мать, но она убеждает его отправиться в путь. В дороге он снова читает последнее фронтовое письмо отца. Тот писал жене, что не может больше смотреть на «выжженный лес», на «всех мертвых… на все, что я так любил и что теперь уничтожено».

Кадры фильма перемешивают сцены поездки Кима в Москву, в небольшую деревню на Смоленщине, где похоронен его отец, со сценами его возвращения назад в поезде и вида его больной матери в Самарканде, куда приезжает его сестра, чтобы побыть с ней.

Хамраев позволяет себе в этом фильме несколько больше свободы, расширяет диапазон выражений, снимает с себя жесткие ограничения. В фильме несколько хаотичных сцен. Русская свадьба: накрытые столы трясутся от плясок… дети, животные, старики… горящий камин… аккордеонист… молодожены танцуют и целуются в темноте… Ким беседует со стариком, который помнит, как похоронили его «смуглого» отца.

Сумев найти могилу и посидев рядом с ней в память об отце, Ким возвращается домой. В поезде он встречает Новый год, в вагоне-ресторане радостно встречают праздник. Вокруг мешанина возрастов и национальностей. Ким знакомится с двумя сестрами, одна из них очень нравится ему. Женщина поет романсы. Каким-то образом в вагон забегает овца. Встреча с привлекательной девушкой почему-то навевает на Кима воспоминание о детстве. «Вдруг я вспомнил лицо отца, его улыбку».

В этом фильме Хамраев использует гораздо более фрагментарный, импрессионистский метод, чем в своих предыдущих картинах, но в его технике не чувствуется искусственного напряжения. Именно так идет жизнь, так работает наша память. Он разделяет сцены на части и переносит действие из одного места в другое не для особой аффектации, а для того, чтобы воссоздать правдивое воспоминание о судьбе человека и об эпохе.

Я тебя помню наполнен ясным ощущением, — как сова мудрости, вылетающая в сумерках, это понимание приходит лишь тогда, когда дни СССР уже на исходе, — что в Советском Союзе было нечто такое, что обладало подлинной ценностью и не имело ничего общего с официальной [сталинистской] версией реальности. Жертвы, надежды, мечты миллионов, накопленные человеческие достижения были реальными и подлинными, но они стояли особняком, далеко от пропагандистских заявлений и официальных действий режима. Эти феномены существовали, так сказать, в разных измерениях.

Самый последний фильм Хамраева Бо, Ба, Бу — единственная его работа, показывающая следы разочарования и деморализации. Снятая уже после распада Советского Союза, это малоприятная притча, в которой красивая европейка каким-то образом посреди пустыни попадает в руки двух диких, нечленораздельно говорящих азиатов. Они вылечивают ее от болезни, восхищаются ею, издеваются над ней, а, в конце концов, не могут ее поделить и пытаются убить из-за нее друг друга. Здесь Хамраев как бы иносказательно описывает замешательство и хаос, пришедший в этот регион Азии вслед за распадом СССР. Если это так, то такая интерпретация, во-первых, неясна, а, во-вторых, не слишком помогает делу. Еще хуже то, что он, по сути, винит само население в происходящей катастрофе, обходя стороной преступления сталинизма и махинации империализма.

Во время интервью в Мехико Хамраев назвал распад СССР «моей личной трагедией», хотя, по его словам, когда Союз существовал, то «надо было критиковать коммунистов». Он продолжил, говоря, что «вы подвергали фильмы цензуре», «клали их на полку и не показывали», потому что они не нравились правительству.

Хамраеву почти 78 лет, но он полон сил и жизни и, видимо, намерен снимать новые фильмы. С нашей стороны, мы только приветствует это.