НА МСВС

Эти и другие сообщения и аналитические обзоры доступны
на английском языке по адресу www.wsws.org

Новости и комментарии
Социальные вопросы
История
Культура
Наука и техника
Философия
Рабочая борьба
Переписка
Трибуна читателя
Четвертый Интернационал
Архив
Что такое МСВС?
Что такое МКЧИ?

Книги

Другие языки
Английский
Немецкий
Французский
Итальянский
Испанский
Индонезийский
Польский
Чешский
Португальский
Сербохорватский
Тамильский
Турецкий
Сингальский

МСВС : МСВС/Р : Новости и комментарии : Европа : Франция

Версия для распечатки

1968: Всеобщая забастовка и восстание студентов во Франции

Часть 7: Центристская линия OCI (3) | Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5 | Часть 6 | Часть 8

Петер Шварц
24 марта 2009 г.

Данная статья является седьмой в серии статей, посвященных событиям мая-июня 1968 года во Франции. Она была опубликована на английской странице МСВС 6 сентября 2008 года.

Эволюция OCI вправо

События 1968 года вызвали поворот в эволюции OCI. Ко времени всеобщей забастовки эта партия, выросшая из троцкистского движения, уже проделала эволюцию в направлении центризма; в дальнейшем ее политика все более ориентировалась на сталинистские и реформистские бюрократии. Спустя три года она порвала с международным троцкистским движением и превратилась в значимую помощницу французской Социалистической партии и, соответственно, буржуазного государства.

Студенческое движение и всеобщая забастовка привлекли в партию несколько тысяч новых членов и сторонников. Они вступили в ряды якобы троцкистской организации, но центристский курс OCI ориентировал их в сторону бюрократических аппаратов. В итоге они получили не марксистское, а оппортунистическое политическое образование.

Эта молодежь, постепенно заменившая и вытеснившая старые кадры, сыграла важную роль в сдвиге OCI вправо. Многие из этих молодых людей потом перешли в Социалистическую партию и сделали политические карьеры, поднявшись на самые высокие позиции в партии и государстве.

Эволюция OCI вправо была тесно связана с подъемом той социальной прослойки, которой партия уделяла столь пристальное внимание в 1968 году: низовые ряды профсоюзной бюрократии, которые она называла "организационными кадрами рабочего класса".

Как мы видели, OCI ожидала, что углубление политического кризиса приведет эти "кадры" к конфликту с "аппаратом" и подтолкнёт их влево. Но эта надежда основывалась не только на неверном понимании характера профсоюзов, но также и на неправильной оценке голлистского режима, силу которого OCI в огромной степени преувеличивала.

Начиная с 1958 года, — когда в разгар алжирского кризиса генерал де Голль вернулся к власти и провел конституцию, приспособленную лично под него, — OCI характеризовала его режим как бонапартизм. В программном документе под названием "Голлистский бонапартизм и задачи авангарда", опубликованном в газете la Verite в начале 1968 года, OCI писала: "Де Голль — это не просто один из элементов политического аппарата французской буржуазии". Скорее, де Голль навязал себя своему классу и был поддержан им, потому что буржуазия "могла вести борьбу против пролетариата и своих международных соперников лишь с помощью сильного государства, которое подчиняет себе все общественные слои, мобилизует все хозяйственные ресурсы, организует все сферы общества исключительно в интересах большого капитала" [1].

OCI приписывала де Голлю почти сказочную силу. В той же статье заявлялось, что "созданное им государство выступает железным обручем, которые позволяет престарелой и слабой буржуазии стоять на ногах". Парламент является всего лишь фасадом, дающим "рабочим вождям возможность сохранять иллюзии масс в отношении выборов".

В течение долгого времени OCI вела почти подпольное существование, ожидая, что де Голль введет открыто диктаторскую форму власти. Партия была убеждена, что в случае серьезного кризиса он разрушит рабочее движение при помощи профсоюзных вождей, интегрированных в государственный аппарат.

OCI писала: "Общая цель де Голля и [профсоюзных] аппаратов заключается в политическом разрушении и разгоне организационных кадров класса". Перед "аппаратами" стоит альтернатива: либо "быть разрушенными, либо стать частью государства, непосредственным агентом убийственных планов бонапартизма"; при этом "организационные кадры, остающиеся на классовом поле боя, будут склонны к отходу от политики аппарата".

Но действительность 1968 года опровергла ожидания OCI. Голлистский режим оказался гораздо слабее. Он не посмел подавить силой всеобщую забастовку десяти миллионов рабочих. Для восстановления контроля над ситуацией он использовал не только услуги "аппаратов", но, кроме всего прочего, и помощь тех самых "кадров", на которые обращала свои надежды OCI. И хотя материальные уступки рабочим были сравнительно небольшими, эти "кадры" остались в особенном выигрыше от этой стачки.

1968 год стал началом резкого подъема по социальной лестнице для обширных кругов профсоюзной бюрократии. Они обеспечили себе политическое влияние и хорошо оплаченные карьеры. Частью Гренельского соглашения была стабилизация положения и юридическое укоренение профсоюзов в структурах промышленности. Правительство настояло на этом вопреки первоначальному отпору со стороны ассоциаций работодателей.

Соглашение также закрепило порядок совместного управления системами социального страхования со стороны профсоюзов и предпринимателей. Государственные субсидии на различные социальные услуги и программы стали исчисляться миллиардными сумами, а многочисленным профсоюзным чиновникам (включая также многих членов OCI) были предоставлены хорошо оплачиваемые и постоянно растущие доходы, даже несмотря на то, что количество рядовых членов профсоюзов уменьшалось.

В дополнение к этому в 1969 году произошло слияние различных социал-демократических групп в одну Социалистическую партию, которая, находясь в предвыборном союзе с Компартией, предоставила многим функционерам возможность продвижения политической карьеры. "Левое" крыло, дискредитировавшее себя позорной ролью во время Алжирской войны и периода Четвёртой республики, вновь стало действенным политическим фактором. Оно стало привлекательным тем, что располагало многочисленными постами на местном, региональном и, после избрания Франсуа Миттерана на пост президента, национальном уровнях.

После 1968 года OCI продолжала ориентироваться на бюрократию и приспособила свою политическую программу к ее социальному подъему. К 1971 году OCI уже не подчеркивала различие между "кадрами" и "аппаратом", пытаясь заигрывать даже с высокими "аппаратчиками". Миттеран, которого OCI резко критиковала в 1968 году, на этот раз был приглашен в ораторы на большом митинге, посвященном 100-летнему юбилею Парижской Коммуны. Пропаганда партии теперь отождествляла "единый классовый фронт" не с "центральным стачечным комитетом", а с предвыборным соглашением между Соцпартией и Компартией.

OCI даже осудила некоторые радикальные группы за то, что они продолжали выдвигать на выборах собственных кандидатов. В 1969 году OCI раскритиковала паблоистскую LCR (Лига Революционных Коммунистов) за то, что она выставила своего кандидата Алена Кривина на выборах в президенты. В своей молодежной газете Jeunesse revolutionnaire OCI заявляла, что это откалывает ""передовых" рабочих от тех пролетариев, которые остаются верны своим организациям и партиям", и предоставляет "орудие в руки буржуазии и сталинистского аппарата". В 1974 году OCI осудила участие Кривина и Арлетт Лагийе (Arlette Laguiller) из Lutte Ouvriere ("Рабочая борьба"), назвав их "беспринципными кандидатурами, направленными против единого рабочего фронта" [2].

В 1971 году OCI направила нескольких своих членов в Социалистическую партию. Их задачей было не создание собственной фракции, а, скорее, поддержка Миттерана. Наиболее успешной оказалась карьера Лионеля Жоспена, который быстро продвинулся в число близких приближенных будущего президента, а в 1981 году занял пост председателя Социалистической партии. Жоспен продолжал еще в тот момент оставаться членом OCI и регулярно встречался с Пьером Ламбертом, получая от него консультации. Согласно ряду свидетельств, появившихся позднее, Миттеран знал о партийной принадлежности своего фаворита. С 1997 до 2002 года Жоспен занимал пост премьер-министра Франции от Социалистической партии.

OCI также завоевала "аппараты" третьего по величине профсоюзного объединения Франции Force Ouvriere и студенческой федерации UNEF. В течение длительного периода члены или близкие сторонники партии стояли во главе этих организаций. В 1986 году Жан-Кристоф Камбаделис (Jean-Christophe Cambadelis), возглавлявший в течение многих лет работу OCI со студентами, перешел напрямую из центрального комитета OCI в руководство Социалистической партии, уведя с собой 450 человек.

С 1985 года OCI начала осторожно отходить от Соцпартии, которая в 1981 году вошла в правительственную коалицию, сделала своего лидера, Миттерана, президентом буржуазной республики и стала открыто защищать интересы большого бизнеса. OCI создала Mouvement pour un Parti des travailleurs (MPPT — Движение за Рабочую партию). Хотя это движение было созданием OCI, оно всегда подчеркивало, что "троцкисты" образуют в нем меньшинство, и что двери движения открыты социал-демократическим, коммунистическим и анархо-синдикалистским кругам. MPPT стало резервуаром для собирания недовольных профсоюзных и партийных бюрократов, поссорившихся с руководством собственных организаций, а также тех, кто оказался обойден по части карьеры.

В 1985 году MPPT была переименована в Parti des travailleurs (PT — Партия трудящихся), а в июне 2008 года эта последняя была ликвидирована в Parti ouvrier independent (POI — Независимая Рабочая партия). Лозунгом новой партии стал клич "За социализм, республику и демократию", от которого безошибочно отдает духом правой социал-демократии. Эта партия выступает от лица тех слоев мелкой буржуазии и профсоюзной бюрократии, которые реагируют на последствия глобализации возрождением надежд на национальное государство. Политическая работа это структуры вращается вокруг агитации против Европейского Союза, которому противопоставлена не социалистическая Европа, а "свободный и братский союз всех народов Европы". Еще один лозунг POI гласит: "Да суверенитету народов Европы". Националистическая подоплека этих лозунгов видна яснее ясного.

Корни центризма OCI

Центристское сползание OCI началось задолго до 1968 года. В июне 1967 года британская секция Международного Комитета Четвёртого Интернационала (МКЧИ) Социалистическая Рабочая Лига (Socialist Labour League — SLL), обратилась с длинным письмом по адресу OCI, резко критикуя политическую линию, которая вскоре определила характер участия партии в событиях 1968 года. В частности, письмо указывало на растущий скептицизм OCI в отношении жизнеспособности Международного Комитета и значения его борьбы против паблоизма [3].

За год до этого, на Третьем Всемирном конгрессе МКЧИ, OCI поддержала поправку, предложенную SLL, согласно которой ревизионистские попытки уничтожить Четвёртый Интернационал были успешно подавлены. Это конгресс настаивал на том, что борьба против ревизионизма никоим образом не является отходом от более важных задач построения партии. Напротив, своей упорной защитой марксизма от паблоистского ревизионизма троцкистское движение отражает идеологическое давление буржуазии и развивает свои революционные перспективы. Борьба против паблоизма образует линию непрерывной преемственности в истории Четвёртого Интернационала и выступает необходимым условием для построения нового пролетарского руководства.

Поправка SLL была направлена против Спартакистской тенденции и группы Voix Ouvriere (сегодня — Lutte Ouvriere), которые участвовали в работе конгресса в качестве гостей. Эти два течения интерпретировали несколько туманное название основной резолюции съезда "Реконструкция Четвёртого Интернационала" в том смысле, что МКЧИ был политически уничтожен, и что борьба Международного Комитета против паблоистского ревизионизма, начиная с 1953 года, не содержала в себе какого-либо подлинного теоретического или политического значения. Они пытались "реконструировать" Четвёртый Интернационал на основе широкой политической амнистии, в ходе которой ключевые программные вопросы, приведшие к расколу 1953 года, попросту отодвигались в сторону. Когда эти организации поняли, что Международный Комитет отвергает подобный ликвидаторский курс, они покинули конгресс.

Перед лицом истеричной враждебности по отношению к исторической борьбе МКЧИ, проявленной Спартакистами и Voix Ouvriere, OCI встала на съезде в один ряд с SLL и проголосовала за упомянутую поправку. Но вскоре стало ясно, что при этом у OCI оставались весьма существенные оговорки.

В мае 1967 года OCI опубликовала заявление, открыто поставившее под вопрос достижения Третьего Всемирного конгресса. Под предлогом "подведения итогов деятельности МК" с момента окончания конгресса и декларируя необходимость "открытого обсуждения, необходимого для разрешения проблем, которые Третья конференция МК не смогла обсудить", OCI выступила с отрицанием преемственности наследия Четвёртого Интернационала [4].

"Объявляя о банкротстве паблоистского руководства, мы не можем попросту заявить, что Четвёртый Интернационал продолжает существовать ясным и простым образом под руководством Международного Комитета вместо паблоистского Международного Секретариата", — говорил документ OCI. Далее утверждалось, что "все старое руководство Четвёртого Интернационала капитулировало под давлением империализма и сталинизма".

"Паблоистский кризис организационно расшатал Четвёртый Интернационал, накопились теоретические и политические проблемы, нуждающиеся в разрешении... Мы не можем кричать: "Король умер, да здравствует король". Мы должны начать обсуждение этих вопросов, обсуждение, которое еще не было проведено внутри МК".

Заявление завершалось следующим образом: "По существу Четвёртый Интернационал оказался разрушен под давлением враждебных классовых интересов... МК не является руководством Четвёртого Интернационала... МК есть движущая сила борьбы за построение Четвёртого Интернационала" [5].

Этот документ представлял паблоизм в совершенно ином виде по сравнению с тем, как это было прежде проанализировано Международным Комитетом. OCI не обвиняла паблоистов в ревизии марксистской программы или в отходе от борьбы за политическую независимость рабочего класса в пользу линии на ликвидацию Четвёртого Интернационала. Вместо этого она обвиняла паблоистов в сохранении "концепции законченного здания Четвёртого Интернационала и его партий в форме иерархической пирамиды, со всемирными съездами и ультрацентралистской структурой". OCI зашла так далеко, что даже приписывала Троцкому мысль, будто Четвёртый Интернационал "не был построен и не обрел какой-либо определенной структуры" [6].

После полемики со Спартакистами и группой Voix Ouvriere британская SLL быстро осознала значение этих слов и резко отвергла попытку OCI оспорить роль Международного Комитета. Она писала: "Будущее Четвёртого Интернационала представлено в накопленной ненависти и опыта миллионов рабочих в отношении сталинистов и реформистов, которые предают их борьбу. Четвёртый Интернационал должен сознательно бороться роль руководителя для того, чтобы удовлетворить эту потребность... Лишь на основе борьбы против ревизионизма мы сумеем подготовить кадры, которые поведут миллионы рабочих в их борьбе против капитализма и бюрократии... Неослабная борьба против паблоизма и воспитание кадров и партий на основе этой борьбы являлись жизнью Четвёртого Интернационала в период после 1952 года" [7].

SLL не ограничилась защитой исторического наследия Четвёртого Интернационала. Она продемонстрировала связь между объективными изменениями в классовой борьбе и все более явным скептицизмом OCI. Перед лицом растущей радикализации рабочих и молодежи во всем мире и располагая немногочисленными собственными кадрами, OCI по-оппортунистически пыталась найти легкие обходные решения. Она стремилась завоевать влияние, не утруждая себя тяжелым процессом воспитания марксистского сознания в рабочем классе. Отсюда ее утверждение, согласно которому паблоисты защищают идею "сверхцентралистского" Интернационала, выдумка, будто Троцкий предпочитал Интернационал, не имеющий какой-то определенной структуры. Отсюда же и ее постоянное педалирование вопроса о организационных слабостях и ошибках Международного Комитета после Третьего Всемирного конгресса.

По этой причине SLL предупреждала: "Происходит быстрая радикализация рабочих в Западной Европе, и особенно во Франции... На этой стадии всегда присутствует опасность, что революционная партия отреагирует на такое развитие в рабочем классе не по революционному, а путем приспособления к тому уровню борьбы, к которому уже приспособились рабочие под влиянием своего опыта при старом руководстве, то есть к неизбежному первоначальному замешательству. Такая ревизия борьбы за независимую партию и Переходную программу обычно маскируется под видом попыток приблизиться к рабочим, объединить всех тех, кто ведет борьбу, стремления избегать ультиматизма и догматизма и так далее" [8] (курсив в оригинале).

Оппортунистическая ориентация OCI особенно четко проявилась в ее интерпретации "единого фронта". OCI писала: "Между 1944 и 1951 годами партия PCI [предшественница OCI] обычно направляла обращения по адресу Политбюро французской Компартии с предложениями создать в единый фронт между двумя этими организациями". Ввиду численной слабости PCI такая политика страдала отсутствием реализма, ведь "какие слои рабочего класса находились под руководством PCI и могли стать основой для единого фронта с ФКП?"

"В настоящий момент, — продолжала OCI, — наша политика единого фронта совершенно другая. Мы выражаем требования передовых рабочих перед руководящими органами рабочего класса (Социалистической и Коммунистической партией, профсоюзами); необходимо порвать с буржуазией и создать единый классовый фронт... Мы собираем вокруг себя и организуем слои молодежи, рабочих и активистов в борьбе за единый фронт. Посредством борьбы за единый фронт мы строим OCI" [9].

SLL резко оспорила эту концепцию "единого фронта". Она утверждала, что партия должна "открыто бороться за свою программу и бросать вызов оппортунистическому и центристскому политическому руководству в рабочем классе". Когда "единый фронт рассматривается как альтернатива, как более легкий путь по сравнению с борьбой за построение независимого руководства", он уводит рабочих в сторону от пути к обретению революционного руководства. "На данной стадии развития мирового кризиса, на данной стадии борьбы против ревизионизма умалять важность построения большевистской партии — значит немедленно открывать дверь фронтальному давлению классового врага. Так называемый единый классовый фронт является выражением этого опасного пути, этого провального курса", — предупреждала SLL [10] (курсив в оригинале).

SLL писала о том, чем по существу является политика OCI: "Единый фронт — в первую очередь, а это значит, что партия — во вторую. Мы против этого". Она продолжала: "В том, как это предлагается OCI, это подготавливает ликвидацию, так же как и паблоистская теория "энтризма sui generis" ... В обоих случаях речь идет об отказе от центральной задачи построения революционной партии" [11] (курсив в оригинале).

Как мы уже видели, OCI отказалась принять критику SLL. Вместо этого деятельность OCI в революционных событиях 1968 года основывалась на политической линии, раскритикованной SLL. Как и предвидела SLL, эта ориентация привела ее, в конечном итоге, к ликвидации себя как троцкистской партии.

Письмо от 19 июня 1967 года стало последней подробной критикой политической линии OCI со стороны британской секции. В последующие годы SLL не проводила серьезного анализа линии OCI. Она опубликовала поверхностный обзор событий мая-июня 1968 года в серии статей, написанных Томом Кемпом (Tom Kemp), которые в целом игнорировали роль, которую сыграла в них OCI. Хотя воздержание от открытой критики в 1968 году может быть оправдано тем, что OCI все еще продолжала являться секцией Международного Комитета, SLL не смогла распознать корни центристского перерождения OCI даже после того, как последняя откололась от МКЧИ в 1971 году.

Такое исследование было крайне необходимо для политического и теоретического вооружения кадров Международного Комитета. Задачей такого исследования должно было стать изучение истории французской секции задолго до событий 1968 и 1966 годов, чтобы продемонстрировать развитие центристской ориентации в OCI и обнажить политические проблемы, связанные с этим перерождением. Но SLL уклонилась от этой задачи, объявив, что политические разногласия стали лишь второстепенным проявлением разногласий по вопросам философии, и что конкретное расследование политических вопросов может быть заменено абстрактной дискуссией о проблемах эпистемологии. SLL начала оправдывать свой разрыв с OCI исключительно на основе того, что последняя отвергала диалектический материализм как марксистскую теорию познания.

В основе такого поведения со стороны SLL лежали разногласия внутри ее собственных рядов, которые руководство партии не желало обнажать. Открытая дискуссия по поводу разногласий с OCI могла бы помешать практическим и организационным успехам, которые, по мнению руководства, были более важны, чем политическая ясность.

В конечном итоге SLL дорого заплатила за свой отказ исследовать перерождение OCI. Поскольку фундаментальные политические проблемы остались невыясненными, они пробили себе дорогу внутри самой британской секции. В 1974 году OCI сумела вызвать немалые потрясения внутри Рабочей Революционной партии (наследницы SLL) посредством Алана Торнетта (Alan Thornett), руководившего в британской секции работой среди профсоюзов. В результате откола сторонников Торнетта РРП потеряла значительную часть своих членов на предприятиях. К концу 1970-х годов политический курс РРП становился все более оппортунистским и похожим на политику OCI во Франции — прежде всего в отношении профсоюзов, Лейбористской партии и национальных движений в бывших колониальных странах. Кончилось тем, что в 1985 году РРП сама раскололась на части из-за внутренних противоречий.

Продолжение следует

Примечания:

1. "Le bonapartisme gaulliste et les taches de l'avant-garde," la verite No. 540, fevrier-mars 1968.
2. Quoted in Jean-Paul Salles, "La ligue communiste revolutionnaire," Rennes 2005, p. 98.
3. "Reply to the OCI by the Central Committee of the SLL, June 19, 1967," in Trotskyism versus Revisionism, Volume 5, London 1975, pp. 107-132.
4. "Statement by the OCI, May 1967" in Trotskyism versus Revisionism, Volume 5, London 1975, p. 84.
5. ibid. pp. 91-95.
6. ibid. p. 92.
7. "Reply to the OCI by the Central Committee of the SLL, June 19, 1967," ibid. pp. 107-114.
8. ibid., pp. 113-114.
9. "Statement by the OCI, May 1967," ibid. p. 95.
10. ibid. pp. 123-24.
11. ibid. p. 125.